Я теперь вспоминаю, как песню,
Пионерии первый отряд.
Вижу снова рабочую Пресню
И знакомые лица ребят,
Красный галстук из скромного ситца,
Первый сбор, первый клич «Будь готов!»
В синем небе я вижу зарницы
Золотых пионерских костров.


Сегодня в школе был праздник Хэллоуин. К вечеру съезжались на большое поле на своих машинах папы и мамы со своими чадами и выстраивались в две ровные шеренги между которыми образовалось пространство метров в 50 шириной. Школьная администрация выстраивала авто так, чтобы своими багажниками они смотрели в сторону образовавшейся площади. Машин собралось штук сто. Из них выходили окровавленные или с трупными пятнами, но счастливые пассажиры, открывали багажники своих машин, а там… трупы, скелеты, черти, ведьмы и прочая кладбищенская атрибутика или нечистая сила. И всё так красиво оформлено
Дёрнул же меня чёрт тоже сюда притащиться! Поддался на уговоры своей молодёжи. И что мне здесь делать, если у меня в багажнике ничего интересного, кроме велосипеда и самоката нет. И сам я одет не по-праздничному, в обычном своём строгом одеянии – майка, шорты и шлёпанцы. Я же не знаю, как у них тут чего делается. Но моя молодёжь ничуть не смущаясь отсутствием у себя какой-нибудь косы (которой косят), или метлы или хотя бы выпавшего из глазницы глаза, принялась весело бегать по полю, наблюдая за приготовлениями опытных хэллоунистов. Громко играла музыка.
Наконец, все подготовились, трупы и ведьмы разложили в своих багажниках среди черепов и расчленёнки какие-то красивые конфеты и пирожные и встали на защиту своего добра. А детишки вооружившись пакетами, мешками и корзинами, стали бегать по всему полю от машины к машине, с боем отбивая лакомства. И даже моя трёхлетняя лялька, опешившая поначалу, уже через минуту, позабыв про папу и маму, атаковала ближайший вертеп. А через пять минут и вовсе скрылась из виду.
Хохот и визг стоял невообразимый. Учителя в своём буйстве не уступали ученикам.
В общем, весь этот маскарад напугал только меня. Даже не напугал, а расстроил. Я недоумевал – почему они так неправильно веселятся? Почему не маршируют с гордо поднятой головой и не поют:

Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо.
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.

Или хотя бы:

Взвейтесь кострами, синие ночи
Мы – пионеры, дети рабочих!

Почему они так безудержно веселятся, и дети и взрослые?! Почему я никогда не мог так веселиться? Или мог и забыл? Неужели мог? Да нет, помню же, что меня учили, что проявление бурной радости – это постыдно. Смех без причины – признак дурачины. Делу время – потехе час. Да и какие это были потехи, где-нибудь за школой, где учителя не видят!
А у этих – сплошная потеха. Они и в школе, на уроках, вместе с учителями веселятся, вместо того, чтобы зубрить таблицу умножения. Никто моих детей не учил правильно прислонить язык к зубам, чтобы произнести определённый артикль thе, а они тараторят на чистейшем английском, не задумываясь о зубах.
Не в силах больше справиться с нахлынувшими воспоминаниями и эмоциями, я поспешил с поля. Туда, в темноту, подальше от ярких прожекторов и громкой музыки. Чтобы не напугать никого и не испортить праздник своим видом. А то ведь они, глупышки, ничего страшнее тыквы с вырезанными отверстиями для глаз и носа не видели.
И слава богу!