Завтра исполняется 95 лет моей дорогой тещеньке (первой, от первого брака). Прошло уже больше десяти лет, как мы не живём одной семьёй. И вообще мы не одна семья все эти годы. Мы в разных семьях. Но… странное дело… мы всё ближе и ближе. И любовь наша взаимная не только не разрушилась под тяжестью обстоятельств, но становится с каждым днём и годом всё сильнее и нежнее.
Когда-то, много лет назад, я незваный гость из Узбекистана вошёл в эту типично московскую семью, и нам было многое непонятно друг в друге, и раздражало это непонятное. И, тем не менее, я прожил в родительском доме своей жены двадцать лет и стёрлись, растворились все непонятные и раздражающие моменты. Осталась только непонятно откуда взявшаяся любовь к чужим людям. И бесконечная нежность.
Собственно, это с тестем больше у нас бывали поводы для раздражения друг на друга. А с тёщёй — односторонне, раздражался только я. Она вообще никогда и ни на кого не раздражалась. Её безграничная доброта давала повод думать, что, может быть, она дурочка или не слишком умная. Потому, что нельзя быть доброй ко всем, хорошим и плохим. Она этого никогда не понимала.
А когда я ушёл из семьи, любовь и нежность между нами стали ещё сильней, ещё больней. И тесть с тёщей, тайком от дочери, сами звонили мне в праздники первыми, чтобы поздравить. Мне было безумно приятно.
К сожалению, Леонид Борисович вскоре после моего ухода тоже ушёл, только гораздо, гораздо дальше. Но я всё равно всё время с ним разговариваю, и люблю, как живого. Мы очень хорошо понимали друг друга, хотя были очень разными.
А к Лие Ивановне я и сейчас всякий раз, как бываю в Москве, скорее бегу повидаться, обнять её и надолго прижать к груди. Безумно люблю её улыбку и всегда любящие глаза!
Она никогда не забывает спросить, как поживают мои доченьки от второго брака. И я мечтаю, что мои доченьки когда-нибудь принесут ей показать своих деточек. Она их тоже полюбит.