Сижу весь в дерьме. На письма никакие не отвечаю и комментарии. Ничего не хочется. И не можется.
Пропала большая работа, а по новой начинать никаких сил нет. Перед отъездом в Дубай я любовно закрыл и куда-то сохранил материал для альманаха к пятнадцатилетию музея Булата в Переделкине. Страниц сорок чернового материала. И страниц десять готового текста. И всё ещё пухло, пухло в моей объёмистой голове. Уже начали закрадываться мыслишки об отдельной книжке.
Вернулся из командировки, засучил рукава и к компьютеру. Щаззз как допишу на хорошем настроении! Туда, сюда глянул — нету моего текста в моём компьютере. Нигде нету. НЕТУ!
Прихватив баночку винишка, пошёл в сад-огород — он обычно меня воскрешает, когда мне невмочь пересилить беду. Развязал мешок с перепревшей травой (это у нас, садовников, компостом называется), рассыпал под свои любимые растения и стал водой заливать. Вонища поднялась — любой хлев отдыхает, а меня всё равно ничего не радует.
Я вообще-то только в последнее время полюбил этот вид удобрений, раньше, как все, пользовался теми, что в мешках продают и которые я сам когда-то производил на соответствующем химзаводе. Но с теми осторожно надо, не переборщить, а то будут мои фрукты-овощи такими же нитратными, как в магазине. И переключился я на конский навоз, благо по близости у меня тут ранчо, с которым я дружу.
Потом приезжает ко мне как-то мой Мичурин с мешком скошенной газонной травы и говорит, что это намного лучше будет, чем даже конский навоз, ибо навоз, это и есть перегнившая трава, только много из неё хорошего лошадка уже себе забрала. А если я этот мешок на пару недель на солнышко положу, получится тот же навоз, только гораздо вкуснее и питательней, нежели с участием лошадки.
Так я и сделал. Через две недели открываю мешок — не обманул Мичурин! Качество субстрата, во всяком случае, органолептическое, выше всяческих похвал — навоз просто отдыхает где-то в ряду французских духов. Меня даже не затошнило, а просто откинуло бездыханным за два метра от центра события. Хотя обоняние меня уже лет десять, как покинуло.
Придя в себя и поднявшись на ноги, я потихоньку стал подбираться к мешку. Да, при постепенном приближении сознание не покидало меня так резко, а потом я и вовсе принюхался. Даже какие-то колхозные видения зароились в отравленном мозгу.
Распределил я эту драгоценность в первую очередь под бахчевые культуры — всякие там арбузы, дыни, тыквы и огурцы. И хорошей струёй из шланга превратил это всё в озерца зелёной, попукивающей красивыми круглыми пузырями, жижи.
В душ зашёл прямо на входе в дом, чтобы смыть запахи преступления. Тем не менее, жена встретила новостью, что, похоже, где-то вблизи нашего посёлка произошла аварийная утечка на канализационном трубопроводе. Я сказал, что не чувствую.
На следующее утро я пошёл посмотреть на результаты. Они превзошли все ожидания. Очумевшие тыквы и арбузы за ночь просто выпрыгнули из земли, выкатив обезумевшие глаза и превратившись из худосочных ростков во вселяющие ужас удушения лианы.
Тогда я сказал всем своим знакомым траву после стрижки газонов не выбрасывать, а отдавать мне. А таких знакомых у меня много. Строго говоря, все, ибо один я вместо декоративных лужаек растениеводческий совхоз у себя на участке сделал. И на террасах. И на балконах. И на подоконниках. И там на третьем этаже ещё холм безнаказанно стоял. А за забором на втором этаже ещё поле есть — неизвестно, чьё, но хозяина искать некогда… Я там, кроме прочего, двадцать деревьев насадил. И всем же траву газонную двухнедельной выдержки подавай! А я только рад — давайте, давайте, мои хорошие, растите и в верх и в бок. И они мне — ладно, говорят, будем, ты только говнеца нам не забывай подбрасывать!
В общем, превратился я в известного героя войновичской чонкиниады, но сам этого пока не замечал, как и он.
А вот приехал из Дубая, сел за компьютер, обнаружил наличие отсутствия и тут же мне душком потянуло. Чувствую, где-то рядом хорошо перепревший компост, а где — не пойму. Тут ещё, как назло, мои мост с имплантантом решили жить раздельной жизнью и там воспаление пошло. И у меня прямо во рту стало казаться, клубнику компостом удобряют.
Настроение дерьмовое и сам себе кажусь таким же. Да ладно бы, если кажусь — чувствую, что нет. По три-четыре раза за день душ принимаю и всё равно — сижу, воняю. У жены прошу понюхать — нет, говорит, пахнешь хорошо, как никогда. Издевается, наверное, а у меня и во рту несколько мешков концентрированного компоста.
Пошёл к челюстно-лицевому хирургу, разрежьте, дескать, челюсть мне, докопайтесь до источника запаха. Он, не скрывая удовольствия, взялся за дело. Перерезал там всё к чёртовой матери, перекрошил, потом зашил и говорит, что всё ништяк.
Не знаю, не знаю, ничего не помогает. И не хочется. «Истома ящерицей ползает в костях…»
Нет, надо всё-таки пойти подвязать помидоры и огурцы. Их стебли давно перегнулись и валяются на земле, не в силах нести себя. Надо помочь.