Веселый кладезь смешных и грязных...
В конце семидесятых у нас в Чирчике итальянцы завод по производству капролактама строили. В рамках нашего огромного химического объединения, поэтому и папа и мама мои принимали в этом самое активное участие. И даже меня, чтобы не ударить в грязь лицом, перевели с основного производства в строящееся. Слесарем механической службы четвёртого разряда. Чем я был безумно горд, ибо выше этого разряда мне никогда не подняться, думал я. И, в общем-то, не окончи я через несколько лет московского института по той же механической специальности, не думаю, что в слесарном деле я преуспел бы больше.
Впрочем, сейчас не о моих несбывшихся карьерных достижениях. О другом хотелось вспомнить. Работая на стройке нового завода, я каждый день виделся со своими родителями на стройплощадке в окружении другого нашего начальства и итальянских специалистов. И заметил странную тенденцию — итальянцы всех, кроме моего отца, называли сеньорами. Сеньор такой-то или сеньор такой-то. И только моего папу они не удостаивали таким обращением. Вот же и маму мою, назначенную начальником химической лаборатории нового завода, они называли не иначе, как сеньора Гизатулина. А папу почему-то звали инженером Гизатулиным.
Меня они, правда, вообще предпочитали звать по имени с тех пор, как я научил их младший по званию персонал придавать свойства барного напитка портвейну «Чашма» за один рубль сорок семь копеек путём погружения бутылок на несколько минут в арык с прохладной горной водой.
Ну, я ладно. Но зачем же они папу моего так? Ведь он же с ними «Чашму» не пил. Не иначе, думаю, итальянцы татар вообще за людей не считают, чтобы говорить им «сеньор». Потом заметил, что они не только моего папу, но и начальника всей новой стройки так же зовут. А тот ведь Сурков, в татарстве замечен не был. К «Чашме», правда, пристрастен, но почему они тогда не зовут его по имени, как меня? Долго бился я над этой загадкой. Думал даже, что они это специально, своим, заводским — уважение. А если ты из главного начальства, то получай по морде, советская собака.
Потом заметил — нет. Вот приезжает на стройплощадку начальство всего объединения и все они тоже «сеньоры». И главный инженер объединения, и генеральный директор. И только к главному энергетику, моему папе, такое неуважение.
Решил я тогда спросить своих итальянских друзей из низшего звена возле арыка в побулькивающей вокруг нашей «Чашмы» хрустальной водицей, в чём же дело. Они так хохотали, что я уже подумывал камнем бросить в средоточие «Чашмы», чтобы не очень веселились.
Отсмеявшись, они рассказали, что обращение «инженер» говорит об особом уважении, о признании профессиональной компетентности собеседника.
…Вот и подумалось мне сегодня, ничтоже сумняшеся, а назовут ли меня когда-нибудь «писатель Гизатулин». А то ведь слесаря настоящего не вышло, инженер тоже не к ночи будет помянут, кто же тогда? Неужели Никто?
Впрочем, сейчас не о моих несбывшихся карьерных достижениях. О другом хотелось вспомнить. Работая на стройке нового завода, я каждый день виделся со своими родителями на стройплощадке в окружении другого нашего начальства и итальянских специалистов. И заметил странную тенденцию — итальянцы всех, кроме моего отца, называли сеньорами. Сеньор такой-то или сеньор такой-то. И только моего папу они не удостаивали таким обращением. Вот же и маму мою, назначенную начальником химической лаборатории нового завода, они называли не иначе, как сеньора Гизатулина. А папу почему-то звали инженером Гизатулиным.
Меня они, правда, вообще предпочитали звать по имени с тех пор, как я научил их младший по званию персонал придавать свойства барного напитка портвейну «Чашма» за один рубль сорок семь копеек путём погружения бутылок на несколько минут в арык с прохладной горной водой.
Ну, я ладно. Но зачем же они папу моего так? Ведь он же с ними «Чашму» не пил. Не иначе, думаю, итальянцы татар вообще за людей не считают, чтобы говорить им «сеньор». Потом заметил, что они не только моего папу, но и начальника всей новой стройки так же зовут. А тот ведь Сурков, в татарстве замечен не был. К «Чашме», правда, пристрастен, но почему они тогда не зовут его по имени, как меня? Долго бился я над этой загадкой. Думал даже, что они это специально, своим, заводским — уважение. А если ты из главного начальства, то получай по морде, советская собака.
Потом заметил — нет. Вот приезжает на стройплощадку начальство всего объединения и все они тоже «сеньоры». И главный инженер объединения, и генеральный директор. И только к главному энергетику, моему папе, такое неуважение.
Решил я тогда спросить своих итальянских друзей из низшего звена возле арыка в побулькивающей вокруг нашей «Чашмы» хрустальной водицей, в чём же дело. Они так хохотали, что я уже подумывал камнем бросить в средоточие «Чашмы», чтобы не очень веселились.
Отсмеявшись, они рассказали, что обращение «инженер» говорит об особом уважении, о признании профессиональной компетентности собеседника.
…Вот и подумалось мне сегодня, ничтоже сумняшеся, а назовут ли меня когда-нибудь «писатель Гизатулин». А то ведь слесаря настоящего не вышло, инженер тоже не к ночи будет помянут, кто же тогда? Неужели Никто?
-
-
21.05.2014 в 22:58-
-
21.05.2014 в 23:20-
-
22.05.2014 в 08:42-
-
22.05.2014 в 23:59-
-
06.06.2014 в 13:09-
-
06.06.2014 в 13:12Со мной НУЖНО иметь дело. Со мной весело )))
-
-
06.06.2014 в 13:13-
-
06.06.2014 в 13:15Ну, раз муж за 20 лет пока не бросил - наверное, не очень плохо )))))
-
-
06.06.2014 в 13:19-
-
06.06.2014 в 13:28-
-
06.06.2014 в 14:35